Отношения суперэго характеризуются острыми ощущениями, могут быть активными, способствовать генерации идей, однако они не дают полного чувства взаимопонимания. Это отношения уважения друг к другу. Суперэго значит “сверх-я”. Партнёр воспринимается как далекий и несколько загадочный идеал. Его манеры и образ мыслей вызывают интерес. Складываются внешне довольно прохладные отношения при внутренней симпатии друг к другу. Так проявляются эти отношения на далекой дистанции.
Общение вначале интересное, но слишком однообразно-утомительное. Из-за этого приходится делать немало усилий над собой, чтобы внести в него элемент новизны и необычности. Если нет темы для беседы, которой бы оба интересовались, общение носит довольно формальный характер. Хочется больше выразить свою точку зрения, чем послушать партнёра. Это объясняется тем, что тема беседы всегда попадает в область ведущей, сильной функции одного и нормативной, тренируемой функции другого, слушать которую малоинтересно. Создается впечатление понимания и интереса к себе, хотя и подозреваешь, что он неглубокий.
Когда произошло сближение, характер отношений приобретает новую, малоприятную сторону. На словах понимание обычно остается хорошим. На деле же получается так, как будто партнёр делает все тебе назло. О своих намерениях либо не предупреждают, либо мало прислушиваются друг к другу. Поэтому делают противоположное тому, что от тебя ожидает партнёр. Это может породить немалые споры. Со временем партнёр начинает требовать от другого партнера большего внимания, чем он обычно уделяет, и на этой почве появляются взаимные упреки и претензии. Партнеры начинают считать друг друга эгоистами. Постоянные мелкие споры – неизбежный спутник этих отношений на короткой дистанции. Внутренняя предрасположенность к партнёру при этом не исчезает. Надежда на то, что идеал всё-таки достижим, не пропадает. Так и происходит: от очарования на расстоянии – до разочарования и дискомфорта вблизи. Отношения неровные, периодически комфортные, в другие моменты времени – крайне неприятные. И так всё время.
Отношения суперэго постоянно лавирующие, полные пустых обещаний. На попытки поставить себя в зависимость, партнеры оказывают бурное сопротивление. Такая пара очень изменчива, нуждается в свободной смене занятий.
На близких дистанциях отношения наполнены частыми ссорами и примирениями. В них партнеры вовлечены в поиски какого-то устойчивого положения, которое весьма шатко и постоянно ускользает. Невозможно найти логику в поведении друг друга. Отношения характеризуются страстностью и в то же время неразумностью поведения по отношению к партнеру.
Отношения суперэго очень прагматичны. Партнеры соединяются в пару суперэго с вполне осязаемыми, материалистическими интересами. Эта пара способна накапливать опыт методом проб и ошибок. Партнеры также следят за статусом друг друга и очень болезненно реагируют, если кто-то обходит другого в смысле получения благ или привилегий.
В этих отношениях необходимо соблюдать психологическую дистанцию, потому что при близких отношениях люди могут раздражать друг друга. Поэтому в семье одному из таких партнеров, или обоим сразу, довольно тяжело: очень трудно все время подстраиваться друг под друга.
Сильно сказывается на этих отношениях также экстра-интроверсия партнёров. Из двух экстравертов, которых связывают отношения суперэго, один обычно недоволен другим, что тот мало уделяет ему внимания, чрезмерно занят посторонними делами. Из двух интровертов обычно одному кажется, что другой слишком навязчив, не оставляет его в покое. В обоих случаях на близкой дистанции возникают недоразумения и размолвки. К тому же это отношения партнёров из противоположных квадр, что не способствует гармонии их сексуальной жизни.
В цело отношения суперэго характеризуются восторженным восприятием друг друга. То, что говорит и делает партнёр, видится как сверхзначимое, вследствие чего весьма велик обучающий эффект. Для обучения по психическим аспектам блока СУПЕРЭГО – это хороший учитель. Важно только не слишком раздражаться в моменты самоутверждения партнёра, когда сильно давление на болевую функцию.
Попытки совместного творчества здесь не встречают понимания. Такие отношения не предназначены для совместной работы, их задача – обеспечить нам ориентацию среди людей.
Также интересное описание отношений суперэго можно найти в книге Р.К. Седых “Информационный психоанализ” :
«Название ИВ соответствует его структуре: блок Эго одного из партнеров взаимодействует с блоком СуперЭго второго. В большинстве случаев это взаимодействие не заходит дальше легкого знакомства. Партнеры чувствуют себя несколько “тесновато”. В результате это взаимодействие часто кажется несколько поверхностным. Но иногда бывает так, что люди в этом ИВ вынуждены тесно общаться. Отношения в таком случае могут стать очень глубокими, но все равно никак не простыми. Определяется это структурой взаимодействия блоков. “Взрослый” – “неуверенный подросток”. Случается, что спокойные, уверенные действия “взрослого” пугают или восхищают “подростка”. Редко они могут оставить его равнодушным. При этом у “подростка” почти неизбежно просыпаются проблемы вроде комплекса неполноценности в каком-нибудь из многочисленных его вариантов. Например, он может взирать на партнера несколько подавленно и тихо, может, наоборот, громко пытаться доказать, что и он кое-что понимает в жизни. Во всех случаях, тем не менее, есть нечто общее. “Взрослому” понятны истинное состояние дел “подростка” и его психологические реакции. “Подростку” же ничего не понятно кроме превосходства партнера, и это угнетает. Естественно, дальнейшее развитие отношений зависит в первую очередь от тактичности первого партнера.
Во-вторых, оно связано с развитостью и защищенностью блока СуперЭго второго участника взаимодействия. Печально, но в жизни обычно оба эти условия далеки от идеального состояния. Оттого это взаимодействие обыкновенно не является комфортным. Чтобы не портить отношения супер-эго, никогда не следует быть слишком настойчивым в попытках достучаться до партнера, перевоспитать его или сразу многое получить. Чем спокойнее друг к другу относиться, тем легче общаться. Даже при внешней поверхностности это ИВ может быть очень информативным, потому что СуперЭго, как губка, впитывает интересующий его опыт блока Эго. Что же касается поведения носителя этого Эго, то соционики говорят так. Относись к слабым функциям партнера так, как хотел бы, чтобы он относился к твоим. Ид – СуперИд. Ситуация здесь аналогична только что описанной. “Ребенку” вдруг сильно начинает хотеться повзрослеть, поведение его соответственно меняется, а у настоящего “подростка” это часто вызывает смех. Реакция понятна. Другой вариант взаимодействия, когда Ид чувствует себя настолько взрослым, что с ощущением огромной собственной важности помогает “ребенку”, в жизни встречается реже. Но и тут иногда мешает естественное для “ребенка” стремление позволить о себе заботиться. С точки зрения “подростка” оно несколько обременительно. К сожалению, некоторые из супер-эго осознают эту проблему только после того, как вступили в брак».
В книге Е. Филатовой «Искусство понимать себя и окружающих» есть просто шокирующий пример отношений суперэго:
«Выше мы неоднократно подчеркивали, что соционика рассматривает проблемы партнерства “при прочих равных”. Но в жизни такое случается редко, чаще люди в силу каких-то причин находятся в неравном положении, и такие, казалось бы, симметричные отношения, как отношения суперэго, могут привести к тяжелым и порой драматическим последствиям, если партнеры волею обстоятельств поставлены друг над другом и не в силах увеличить психологическую дистанцию общения. Это тем более касается тех, кто вынужден жить под одной крышей.
Ниже мы приводим рассказ женщины (психотип Достоевский) об ее отношениях с бабушкой (психотип Максим) во времена ее детства.
(Достоевский – Максим)
Самое сильное воздействие на мою судьбу оказала бабушка. Мать моей матери, она приехала к нам, когда мне только исполнилось 9 лет. Из разговоров взрослых я знала, что бабушка прожила тяжелую жизнь, с детства – в прислугах, замужем – под каблуком деда-самодура.
Иных отношений, кроме как унижаться или унижать кого-то, она не знала. Очень быстро в нашей семье я стала для нее “козлом отпущения”, на котором можно отыгрываться, срывать злость, кому можно высказывать постоянное неудовольствие, раздражение. В этом она находила, по видимому, возможность самоутвердиться. Такому ее отношению ко мне способствовала моя совершенная безответность, неумение противостоять такому давлению.
Тогда я все это относила за счет тяжелой жизни бабушки и даже жалела ее, несмотря на то, что мне с ней жилось отчаянно плохо.
Помню, как то весной, по дороге домой из школы, тогда я училась в 6-м классе, я по грудь провалилась под лед небольшой речушки, которую переходила. Прибежала домой – зуб на зуб не попадал, с одежды текла вода. Скрыть от бабушки это не удалось. Когда она увидела, что я пытаюсь раздеться, стоя возле теплой батареи, а рядом – лужа воды, бабушка закатила мне грандиозный скандал. В течение 2 часов, пока родители не пришли с работы, она орала на меня, бегая вокруг, брызгая слюной и размахивая руками, так и не дав мне ни раздеться, ни переодеться.
Нельзя сказать, что бабушка была только злобной. Бывали периоды (к сожалению, довольно короткие), когда она как бы оттаивала. Чаще всего это происходило после того, как она возвращалась из церкви. Посещение храма ее успокаивало, она становилась тихой и доброжелательной. В периоды таких затиший она могла вдруг вкусно меня накормить или даже сшить летнее платьишко. Мать, всегда занятая собой, вообще никогда не думала о том, в чем ходит ее дочь. Каждый день, приходя из школы домой, я настороженно пыталась уловить по всем признакам настроение бабушки, пыталась предугадать, что же меня сегодня ожидает…
Я понимала, что заслужить бабушкино расположение я могла лишь в том случае, если бы выглядела забитой и несчастной – это как будто облегчало ее жизнь, создавало ей более благоприятный психологический фон: раз ее жизнь не удалась, пусть и другие мучаются. Вот почему, когда однажды отец мне принес в подарок коньки с ботинками, я сказала с болью в душе: “Они мне не нужны!”
Отец, ожидавший моей радости и благодарности, был удивлен и обижен, а я не могла объяснить ему, что хождение на каток для меня равносильно самоубийству, бабушка мне этого не простит, ведь даже за праздничным столом, если я протягивала руку за чем-то вкусным, тут же под столом ощущала пинок бабушкиной ноги, означавший: не тронь!
Я понимала уже тогда, что объяснять что-то родителям и тем более жаловаться – совершенно бесполезно. Отец вообще считал, что его дело – работать и приносить домой деньги; проблемы отношений в семье его словно бы не касались. Если говорить о матери, то она предпочитала поменьше бывать дома, мало интересуясь жизнью дочери; во всех ситуациях виноватой оказывалась почему-то только я. Моя же реальная жизнь всецело зависела от бабушкиного расположения (например, от того, накормит она меня или нет).
Самое главное, в чем бабушка старалась продемонстрировать всем свою необходимость, была уборка квартиры. Ее “пунктиком” было мытье полов. Но если я, чтобы как-то заслужить ее благосклонность, старалась вымыть пол, – это ее не удовлетворяло, она начинала следом мыть его снова со словами: “Повозют, повозют тряпкой и думают, что уже чисто!” Все это сопровождалось громким швырянием обуви и раздраженным ворчанием. Было ясно, что угодить ей все равно никогда не удастся…
Такая жизнь обернулась для меня серьезным расстройством нервной системы, я могла заснуть не более чем на два часа в сутки, пришлось уходить в академотпуск (тогда я уже училась на 3-м курсе университета). Но отпуск кончился, а в моем здоровье ничего не изменилось: ведь жизнь осталась прежней, и я занималась с крайним напряжением сил человека, почти лишенного сна.
Однажды сидела я за письменным столом, мучаясь над доказательством какой-то теоремы, а бабушка затеяла мытье полов. С демонстративным кряхтеньем и оханьем она стала лазать на коленках вокруг стола, за которым я сидела, стараясь посильней отпихнуть мокрой тряпкой мои ноги. И тут, впервые за долгие годы таких издевательств и унижений, я сорвалась. Дрожь охватила все мое тело, я вскочила со стула, схватила его и грохнула об пол, стала кричать, почти не помня себя:
– Гадина! Ненавижу! Гадина!
Бабушка глядела на меня совершенно изумленными глазами, потом тихо ушла в другую комнату. Постепенно дрожь улеглась, я пришла в себя… Бабушка долго молча сидела на своей кровати. Потом вдруг растерянным голосом спросила:
– Почему ты раньше-то не говорила мне об этом?
Возможно, она даже любила меня по-своему. И все-таки я была для нее тем самым подручным “клапаном”, который позволял ей выплеснуть все раздражение, накопившееся в ней за ее долгую жизнь… Вряд ли, однако, она отдавала себе отчет в том, что же она при этом делает со мной.
Добавим, что слабость интуиции и этической функции Максима затрудняют ему понимание внутреннего состояния другого человека, если оно не выражается непосредственно.
Итак, мы познакомились с отношениями суперэго на различных примерах, большей частью негативных. Но хотелось бы предложить читателю поразмыслить вот о чем: представьте себе, что в последнем примере психотипы бабушки и внучки поменялись местами…
Маловероятно, что Достоевский стал бы на ком-то отыгрываться, тем более на родном человеке, к тому же еще и малолетнем. А внучка психотипа Максим просто умиляла бы бабушку-Достоевского своей аккуратностью и добросовестностью! А что, если предположить бабушку психотипа Дон Кихот и внука психотипа Наполеон? Не исключено, что в этом случае “потерпевшей” оказалась бы бабушка».
Дополнительная информация:
Андрей Кочетков. «Суперэго: секрет хороших отношений».
