Это второй вид ассиметричных отношений в соционе. Здесь партнёры находятся в существенно неравном положении. Ведущая функция ревизора совпадает с болевой функцией подревизного. Однако, в отличие от отношений конфликта, эта ситуация не является симметричной. Не зря ревизию называют односторонним конфликтом. Но, если в отношениях конфликта партнёры находятся  в одинаково неприятных ситуациях друг к другу, и поэтому, естественно, оба стараются увеличить дистанцию общения, то в отношениях ревизии оказывается так, что ревизор, не ощущая никакого давления со стороны подревизного, может приблизиться к нему на опасно близкую дистанцию. Опасную – для подревизного, который оказывается вблизи постоянного источника стресса для него. Результатом такого взаимодействия в течение длительного времени может стать сильное психологическое истощение, вплоть до нервного расстройства и заболевания.

Ревизор как бы постоянно следит за подревизным, обращая внимание на его слабое место.  У подревизного возникает субъективное ощущение: «Я все время что-то делаю не так». Каждому из нас приходилось бывать в такой ситуации: кто-то вошел в комнату, и все начинает валиться из рук, что-то не так… Я не так делаю — не так стою, не так сижу. Он даже не посмотрел на меня, даже не сказал ни слова. Просто вошел ревизор, и возникло чувство тревожности. Создается впечатление, что ревизор постоянно хочет выяснить, что и как делает подревизный. У подревизного часто возникает впечатление, что за ним все время наблюдают, как за подопытным кроликом. Однако это не означает, что ревизор обязательно словесно указывает подревизному на его недостатки. Подревизный внутренне чувствует, что ревизор может сделать это в любой момент и поэтому поначалу находится в его присутствии в некотором напряжении. Ревизор кажется человеком значительным, а то, как он действует, заслуживающим внимания. Признания ревизора хочется заслужить, его похвала очень ценится. Однако ревизор постоянно недооценивает подревизного, мысли и дела которого ему кажутся незначительными, что не может не вызывать обиду подревизного. Сначала это даже стимулирует, хочется доказать ревизору свою полезность, но все попытки не имеют успеха. Ревизор кажется самодовольным и мелочным, он придирается, пытается поучать и перевоспитывать.

Подревизный кажется интересным и способным, но ему чего-то не хватает. Ему надо помочь, подсказать, но все советы оказываются бесполезными. Подревизный их не воспринимает, чем ещё больше усиливает желание ревизора его перевоспитывать. Подревизный кажется бестолковым, но не потому, что не может (в действительности это так и есть), а потому, что просто не хочет. Это вызывает у ревизора периодическое раздражение. Отношения ревизии могут быть названы отношениями опеки ревизора над подревизным, которая может быть для второго весьма навязчивой. Чувствуя свою уязвимость, подревизный на людях склонен делать попытки выйти из под этой опеки: он задевает ревизора, спорит с ним, пытается давать ему поручения. Однако такие попытки обычно ничем не заканчиваются. Ревизор, как правило, не обижается на подревизного, а продолжает дальше его “воспитывать”. Эти отношения хорошо иллюстрируются аналогией “мать-непослушный ребёнок”.

Ревизная пара бывает порой очень спаянной. Все дело в том, что в ней оба ощущают свою социальную значимость: ревизор как опекун-благодетель, без чьей заботы и наставлений подревизный пропадет, а подревизный – как объект опеки, чья ценность признается таким образом. В отношениях социального заказа это чувство выражено гораздо меньше, так как заказчик не предпринимает попыток перевоспитывать своего приемника.

Если ревизор и подревизный все время сидят в одной комнате, то требовать от подревизного, чтобы он что-то осмысленно делал, фактически невозможно, потому что он становится совершенно несамостоятельным. Конфликтогенные точки частенько встречаются, когда приходится анализировать ситуации в коллективах, на фирмах, в группах, где люди находятся в экстремальных ситуациях. Им приходится быть вместе, вместе выполнять какую-то работу, у них имеется множество эмоционально значимых контактов. При этом пространство взаимодействия территориально весьма ограничено и им некуда разбежаться. В этих случаях отношения ревизии проявляются чрезвычайно ярко. Это может быть экспедиция, экипаж танка, бизнес-команда или семейная пара (тоже экстремальная ситуация).

Тесный и длительный контакт с ревизором, например, в семье, может иметь очень тяжелые последствия для подревизного. Возможно даже развитие психического заболевания. В более благоприятных случаях, а именно, когда общение в ревизной паре происходит кратковременно и с сохранением большой дистанции, или же если ревизор сознательно “выключает” свою ведущую функцию, он может казаться подревизному человеком значительным и достойным уважения; в то же время ревизора “побаиваются”. Подревизный же кажется наделенным большими способностями, талантливым, но одновременно каким-то несовершенным и “жалким”. Такова точка зрения ревизора. Естественно, эти отношения не подходят для брака. Но что же делать, когда отношения нельзя разорвать и дистанцию не увеличишь, как это бывает, когда отношения ревизии связывают детей и родителей. Случай, когда родитель ревизор, а ребёнок подревизный, выглядит более естественно, так как роли распределены традиционно. В случае же, когда ребёнок ревизует родителя, нарушается субординация. Родитель сопротивляется давлению ребёнка, что приводит к ещё большим конфликтам. Партнёрам следует увеличить дистанцию, как только это станет возможным (например, можно отправить ребёнка учиться в вуз в другой город или просто помочь ему отделиться и предоставить ему собственную территорию). В целом можно порекомендовать также:

Во-первых: эти отношения устойчивы только при спокойно-уравновешенном характере общения. Избегайте неожиданностей, совместно планируйте свой день, предупреждайте друг друга об изменившейся ситуации, не совершайте внезапных, рушащих взаимную договоренность поступков. Отношения следует выяснять с глазу на глаз, без бурных эмоций.  Ревизные отношения предполагают совместное обсуждение спорных вопросов, иначе накапливаются загнанные внутрь проблемы. Когда проблема чувствуется, но игнорируется – это первый признак будущей вспышки эмоций.

Во-вторых: ревизор должен терпеливо выдать ревизуемому информацию о фактах, чтобы тот ее спокойно проанализировал и сделал вывод. Ревизуемый обращается к ревизору со своими личными проблемами. Тот снисходительно утешает его, оправдывая его поведение в трудной ситуации. Ревизор должен защищать своего подревизного от нападок, опекать его, помогать налаживать отношения в той сфере, где он пользуется влиянием.

В-третьих: учитывайте критическое отношение друг к другу. Ревизуемый критикует не ревизора целиком, а его конкретные действия. Ревизор же наоборот, прощает ревизуемому конкретные огрехи, но критикует его позицию или убеждения в целом.

В-четвёртых: равновесие в отношениях установится лишь при ограничении влияния внешнего мира. Именно тогда достигается воспитательный эффект – воздействие ревизора на внутренний мир ревизуемого для его изменения. Вмешательство со стороны делает эти отношения просто невыносимыми.

Эти отношения имеют двойной характер. Если более активен ревизор, а ревизуемый ему подчиняется, то они имеют поучительно-воспитательный характер (прямая ревизия). Ревизор относится к ревизуемому снисходительно-мягко, гуманно. Но если ревизуемый сопротивляется действиям ревизора, то отношения приобретают характер придирок и контроля (обратная ревизия).

Итак, если в ревизии вы выступаете ревизором, то отношения выглядят следующим образом. Общение привлекает тем, что дает вам чувство собственной значимости, основанное на некотором превосходстве над партнером. При неоправданных поступках или высказываниях с его стороны вы непроизвольно пресекаете кажущиеся вам недопустимыми отклонения от поставленной цели. Однако опасаетесь, что партнер обидится, и поэтому стараетесь сдерживать себя. Присутствует желание помочь своему подопечному, проявить заботу о нем. Если партнер поймет, что ваши действия вызваны не личной неприязнью, а опасением дезориентации, то изменит свое поведение в желаемую вами сторону. Если нет, то отношения могут закончиться разрывом.

Несмотря на отрицательную оценку стиля поведения партнера, ревизор многое прощает своему подревизному, надеясь со временем “перевоспитать” его. Резкий отпор действиям подревизного дается лишь тогда, когда он совершенно теряет совесть и ведет себя развязно – включает обратную ревизию. Ревизор испытывает к подревизному жалость и сочувствие. Он то подавляет, то поощряет в ревизуемом его слабую функцию, но без продуманной системы.

Ревизору не удается управлять поведением ревизуемого по конкретной ситуации. Он воздействует в течение длительного времени на внутренний мир своего подопечного, изменяя систему его общих представлений и жизненных предпочтений. Ревизия больше чувствуется на психологическом, а не на физическом уровне. Её воспитательный эффект – положительный или же отрицательный – осознается лишь с течением времени.

Если же вы – подревизный, то отношения выглядят для вас так: партнер очень привлекает своим образом мыслей и стилем поведения. От него исходит в целом интересная и ценная для вас информация, которая однако кажется вам неполной и требующей уточнения. При попытках высказать партнеру свои замечания обычно завязывается спор, в результате которого ваша критика, хотя и не сразу, во многом им учитывается. Если же партнер пытается беззастенчиво навязывать вам свое мнение, отношения могут закончится разрывом. Если отношения все же установились, у партнера вырабатывается привычка обращаться к вам за советом по тем вопросам, в которых вы продемонстрировали свою компетентность.

Подревизный стремится контролировать логику поведения ревизора. Все нелогичности не проходят мимо внимания той стороны, которая в классической соционике считается подавляемой. В действительности же именно подревизному хочется уличить ревизора в непоследовательности, выявить ошибки в его рассуждениях.

Подревизный обращает внимание на подробности в поведении партнера, контролирует почти каждый его шаг – собирает достоверную информацию о нем. Нахождение под ревизией дисциплинирует человека, но в то же время и сужает его кругозор.

Ревизия представляет собой процесс болезненных перескакиваний из одного устойчивого состояния в другое. Ревизор постоянно навязывает ревизуемому одни и те же ценности и стиль поведения, а последний так же упрямо сопротивляется, причем способы противодействия ревизору (обратная ревизия) практически не меняются – выискивание ошибок в его суждениях и поступках. Отношения требуют от партнеров максимальной терпимости и гуманности.

Ревизор, воздействуя на ревизуемого, изменяет его внутренний мир по своему подобию. И ревизуемый, высоко (хотя и критически) оценивая ревизора, стремится обрести такие же внутренние качества, как и у него. В процессе взаимного контроля партнеры оттачивают приемлемый образец поведения. Напряженность ревизии достигает высшей точки, колеблясь некоторое время то вверх, то вниз, а затем заметно ослабевает, что свидетельствует о том, что отношения вошли в заключительную фазу – выполнили свою воспитательно-управленческую миссию и потеряли энергонасыщенность.

В отношениях ревизии нелегко приходится обоим партнёрам. Но если ревизор перестанет перевоспитывать ревизуемого и проявит склонность к компромиссам, а ревизуемый не будет копаться в недостатках ревизора, эти отношения могут быть устойчивыми. Нужно только помнить, что задает тон в этих отношениях ревизор, отводя для партнера роль ведомого. Лидер должен быть гуманным, но и ведомый не должен претендовать на роль лидера, чтобы сохранить отношения. Для согласия подревизный должен быть лично заинтересован в этих отношениях, а ревизор – отказаться от жёстких оценок партнёра. Тогда отношения ревизии обоим партнёрам помогают разобраться с проблемами долга: ревизор учится взыскивать должное, а подревизный отдавать.

Очень интересно и с яркими примерами описаны отношения ревизии у Екатерины Филатовой в книге “Искусство понимать себя и окружающих”:

«В этом случае функции партнеров расположены так, что 1-я, самая сильная, функция одного (его называют Ревизор) давит на КНС другого (его называют Ревизуемый). Но, в свою очередь, Ревизуемый не имеет прямого выхода на слабую функцию Ревизора.

Особенность отношений этого рода – в их асимметричности, в том, что Ревизор, не ощущая давления на себя, может приближаться к Ревизуемому на опасно близкое расстояние. Конечно, он едва ли решился бы на это, если бы находился с ним в отношении конфликта, где опасность – обоюдна.

Все 16 типов могут быть связаны таким образом, что каждый кому-то Ревизор и одновременно для кого-то другого – Ревизуемый. Получаются четыре “кольца ревизии”, по четыре психотипа в каждом:

Дон Кихот -> Максим -> Наполеон -> Достоевский -> Дон Кихот;

Дюма -> Гамлет -> Бальзак -> Штирлиц -> Дюма;

Робеспьер -> Гексли -> Драйзер -> Жуков -> Робеспьер;

Гюго -> Габен -> Джек -> Есенин -> Гюго.

В принципе, каждому человеку свойственно высказываться по тем вопросам, на которые направлено его основное внимание, особенно, если круг этих вопросов определяется его самой сильной функцией. Окружающие могут проявить к этому интерес или безразличие – в зависимости от их любопытства. Но предположим, что вблизи от этого человека оказался его Ревизуемый… И тут выясняется, что к любому внешне безобидному замечанию он чрезвычайно чувствителен, принимает все слишком близко к сердцу, поскольку здесь идет давление на его уязвимый 3-й канал.

Вот пример отношений ревизии: ИЛЭ (Дон Кихот) рассказывает о своих отношениях с ЭИИ (Достоевским):

(Дон Кихот – Достоевский)

Мне почему-то всегда трудно с ним общаться: когда я что-то говорю, он так молчит, что я ощущаю в нем готовность обидеться. Поэтому мне приходится держать себя в некоторых рамках. Сначала я чувствую себя при этом неудобно, потом пытаюсь как то его развлечь, но чувствую себя при этом, как дешевый клоун. Пытаюсь снова его растормошить – и все потому, что он молчит и его молчание для меня очень тягостно. У него, похоже, мыслительный процесс происходит медленно, а у меня мысли, как блохи, скачут. Он же не может быстро переключиться, я пытаюсь его растормошить, а он в ответ еще больше уходит в себя. В итоге его продолжительное молчание я воспринимаю, как укор, как проявление собственной бестактности.

Какой хрестоматийный пример проявления ревизии! Обратите внимание, что внешне здесь вроде бы ничего не происходит, просто один говорит, а другой, не успевая за мыслью собеседника, молчит, но это молчание воспринимается Ревизуемым, как упрек и обвинение в бестактности только потому, что функция этики отношений БЭ, которая у ЭИИ Достоевского – в первом, ведущем канале, у ИЛЭ Дон Кихота – в болевом и ранимом. Кто-то другой спокойно отнесся бы к тому, что партнер медленно обдумывает услышанное, а Ревизуемый тут же начинает беспокоиться, он неадекватно оценивает такой простой факт и уже фантазирует, что его поведение кажется собеседнику бестактным.

Что касается Ревизора, то и для него эти отношения оказываются, в конце концов, малоприятными, но на свой лад: он никак не может понять, отчего это: что ни скажи Ревизуемому- обязательно обида, слезы, раздражение или неожиданная агрессия. Ревизору кажется, что его партнер слишком несдержан, раздражителен, чуть что – замыкается в себе, что перед ним надо все время ходить “на цыпочках”…

– Я же говорю ему это без всякого намерения уязвить или обидеть! – удивляется Ревизор. – Отчего такая реакция?

Обратимся к примерам. Вот ситуация, где в роли Ревизуемого выступает Штирлиц:

(Бальзак – Штирлиц)

Во время подготовки к экзаменам она (Штирлиц) в первый же день садится заниматься (I – ЧЛ),а у меня (Бальзак), как обычно, некоторое время уходит на раскачку. Через день-два я уже чувствую, что пора заниматься, и тоже сажусь за тетради. Поняв общую идею доказательства (I – БИ), я бросаю теорему и уже не вдаюсь в подробности, не хочу слишком долго над нею сидеть, оставляю это на потом, чтобы все скрупулезно выучить на свежую голову. Поэтому скорость моей подготовки к экзаменам несколько выше, чем у нее; через два-три дня я ее догоняю, и мы начинаем изучать один и тот же материал. Но тут неожиданно возникают конфликты. Уловив главную идею, я стараюсь ей ее объяснить, но она почему-то вдруг обижается и отворачивается от меня! После некоторого перерыва я робко спрашиваю, поняла ли она то-то и то-то. Она отвечает, что да, конечно, поняла, и пытается мне объяснить. Из ее объяснений я ничего не могу толком уразуметь: там нет явно выраженной идеи доказательства. Тогда я, в свою очередь, пытаюсь объяснить ей, в чем она испытывает принципиальные затруднения. Ничего из этого не выходит: она опять обижается…

В следующем примере Штирлиц, в свою очередь, ревизует Дюма:

(Штирлиц – Дюма)

Мне все время хотелось выяснить психотип моей сестры, поскольку были очень серьезные подозрения, что наши с нею отношения в интертипном смысле слишком неблагоприятны. Мой психотип – Штирлиц. Как близкие родственники мы, конечно, очень любим друг друга, но постоянно ругаемся. Дело доходит до того, что я, 20-летний, применяю к ней, 10-летней, физическую силу. Меня безумно выводят из себя ее замечания… “Да как она, козявка, смеет?” Я, конечно, высказываю ей все, что о ней думаю. Но с какого-то момента я понял, что как старший, я могу и должен что-то сделать, чтобы наши отношения изменились к лучшему.

Я начал с определения ее психотипа. Проверив ее, я установил, что ее психотип – Дюма, и значит она – моя Ревизуемая! Тут я понял, в чем дело: я просто грубо давлю на нее своей логикой. И действительно, все наши ссоры происходят по одному и тому же сценарию: я делаю ей замечание, она кривляется в ответ, мне это не нравится, я говорю ей, что она такая-рассякая, не делает это, делает совсем не то… Она пытается возразить, но я уже попал в свою колею, меня “несет”. Я растолковываю ей, почему она такая плохая, что в ней “не так”, и в конце концов делаю вывод, что она – ну просто чудовище! В результате такого моего “воспитания” она плачет, а я, раздосадованный, ухожу на кухню. Подсознательно я чувствую, что неправ, но ничего с собой поделать не могу, успокаивая себя тем, что логически я все высказал достаточно обоснованно и справедливо.

Надо сказать, что соционика заставила меня по-новому взглянуть на наши отношения. Последнее время мы почти или даже совсем не ругаемся, поскольку я постоянно помню, что логика – слабая сторона моей сестры и воздействовать на нее логическим убеждением – пустая трата моего времени и ее нервов.

Пройдем еще чуть дальше по “кольцу ревизии” здесь уже Дюма выступает Ревизором (его Ревизуемый – Гамлет); автор рассказа – девушка психотипа Гексли:

(Дюма – Гамлет)

Мои знакомые – девушка (Дюма) и ее парень (Гамлет). Они познакомились год назад и, как мне кажется, могли бы быть хорошими друзьями, но этому мешает чрезмерная ранимость юноши-Гамлета. Моя подруга хорошо видит недостатки своего приятеля и нередко указывает на них, руководствуясь самыми лучшими побуждениями. Он же, услышав такие комментарии относительно своей особы, реагирует очень болезненно, выходит из себя, впадает в истерику – тут нередки хлопанья дверью и обидные реплики. Немного странным мне кажется то, что абсолютно идентичные замечания с моей стороны он воспринимает спокойно, без истерики, прислушиваясь, хотя порой и не вдумываясь в них.

В то же время он очень ревниво относится к своей внешности и именно по этому поводу просит совета прежде всего у своей знакомой, полностью ей доверяет и послушно следует таким советам.

Их конфликты часто возникают из-за того, что неуемная артистичность ее приятеля кажется ей надуманной и абсолютно ненужной. В его театральном поведении она видит излишества, пафос, искусственность. Но в тех случаях, когда они вместе посещают различные увеселительные вечера, его игра на публику ее вовсе не раздражает, кажется ей вполне естественной, однако и тут она способна его одернуть, указывая на то, что ему изменяет чувство меры.

А теперь познакомимся с тем, как Гамлет сам ревизует своего знакомого (психотип Бальзак):

(Гамлет – Бальзак)

Летом я и мой приятель (Бальзак) оказались в трудовом лагере на сборе фруктов. Работа и одновременный отдых сблизили нас и мы подружились. Поддержкой наших отношений были общие интересы, связанные с компьютерами, и общая цель – поступление в университет. И вот цель достигнута: мы – студенты. Выяснилось, однако, что на компьютеры у нас времени не остается. С этого начались все наши беды.

Сидим мы как то на лекции. Я на кого-то отвлекся. Чтобы наверстать упущенное, попросил его показать мне начало его конспекта. Он показал, но почерк у него неразборчив, мне нужно было время, чтобы вчитаться, я чувствовал, что начинаю ему мешать. Наконец, он забрал у меня свою лекцию и пообещал расшифровать ее позднее. Я шутя назвал его “жадиной” и попросил сделать это как можно скорее. На это он сухо ответил: “Моя тетрадь, как хочу, так ею и распоряжаюсь”, – вероятно, его задели мои слова насчет его жадности. Моим ответом было: “Пожалуйста, это твое дело”, – и тут же попросил его вернуть книгу, которую дал ему несколько дней назад. После этого мы некоторое время вообще не разговаривали, но потом я сделал шаг к примирению. И все-таки чувство недовольства друг другом между нами так с тех пор и осталось.

Отношения такого рода у нас продолжаются и до сих пор – по закону колебаний: то падение, то взлет. Бывают моменты очень хорошего взаимопонимания и даже поддержки. Так мы продолжаем дружить, и несмотря па то, что между нами бывают сильные ссоры, я все же считаю его одним из самых близких мне друзей.

В этом последнем рассказе чрезвычайно ярко проявляются две разные области общения: когда партнеры взаимодействуют по своей сильной функции (БИ), связанной с планами, фантазиями, общими целями, – отношения хорошие. Если же автор рассказа действует по своей самой сильной функции (ЧЭ) – это явно сильно раздражает его друга, у которого та же самая функция расположена в КНС. В результате почти неизбежно вспыхивает ссора.

Итак, круг замкнулся. А что произойдет, если представители этих четырех психотипов окажутся в одном коллективе, да еще и станут работать в одной комнате? Все их рабочее время будет посвящено выяснению отношений.

Это, конечно, ни в коей мере не означает, что в комнате собрались “плохие люди”. Следует хорошо понимать, что каждый человек сам по себе – не склочник, не скандалист, не злодей. Каждый, как правило, стремится быть со всеми в хороших отношениях. Однако если встретились Ревизор и Ревизуемый, которым предстоит длительное взаимодействие, – конфликт с большой вероятностью возникнет рано или поздно.

Отношения ревизии, однако, далеко не всегда так однозначны. Все зависит, опять-таки, от того, по каким именно функциям взаимодействуют партнеры.

Ниже приведены три примера взаимоотношений Ревизора (психотип Дон Кихот) и его Ревизуемого (психотип Максим). В первом и во втором рассказчик – Дон Кихот, третий ведется от лица стороннего наблюдателя.

(Дон Кихот – Максим)

1. Однажды мы вместе решали задачи по физике: захотелось нам принять участие в олимпиаде. Приступили к задаче, в которой надо было провести мысленный эксперимент и получить ответ в численном виде. Он стал решать ее с налета, “в лоб” (БЛ) и не смог получить правильный результат. Я же сначала постарался почувствовать всю систему. Результат буквально угадал(ЧИ) – и он оказался правильным. Мой знакомый почему-то очень обиделся! Дальше оказались задачи такого же типа. Их решать мне было уже довольно скучно, и я не мог себя заставить помогать ему в их решении, хотя в другой ситуации мог бы и согласиться. Он так крепко на меня разозлился, что потом не разговаривал со мною два года. Я был очень удивлен такой реакцией.

2. Много раз мне приходилось слышать от него, что, мол, все необходимо планировать. Отчасти я с ним согласен – планировать иногда надо, но не с точностью же до минуты!

Прихожу я как то домой часа в два, он сидит, явно чем-то озадаченный. В чем дело? Оказалось, он распланировал себе все дела на день и по плану должен был обедать в 13.30, но, как на грех, в столовой случилась какая-то авария и открывается она сегодня только в 15.00. Бедняга совсем растерялся: пошел домой планировать все заново и в момент моего прихода как раз высчитывал на бумажке минуты. Мне его даже немного жалко стало, хотя эта история меня развеселила.

Лег он спать, как обычно, в 22.30 (тут уж никакая авария не могла помешать его плану), а я пошел в гости в другую комнату, чтобы ему не мешать. Очень тихо, стараясь его не разбудить, я вернулся в полночь и тоже улегся. Засыпая, слышал, как он ворочается в своей кровати: значит, все эти полтора часа он не мог заснуть, но все-таки пытался строго соблюсти режим!

Всю эту ночь слышались какие-то шорохи, стуки, хождения. А утром я обнаружил, что он сбросил постель на пол и спит на полу. Он объяснил это тем, что “сетка неровно натянута и спать на ней невозможно”. Интересно, что до этого он спал на той же кровати полтора месяца и все было в порядке… Недолго думая я предложил ему свою кровать, но он не согласился, потому что у меня – “место плохое: напротив двери”. Я говорю: “Если хочешь, давай переставим кровати!” Он немного удивился, но не отказался, а наоборот, очень обрадовался. На его месте я ни за что не принял бы такого предложения, ведь это значит, что другой будет испытывать все те неудобства, которые испытываю я. Весь день я размышлял на эту тему, предполагая, что он, хорошо подумав, все же откажется меняться…

Вечером он приходит. Приносит доски для кровати. Я внутренне торжествую: ага, значит, он все-таки сам решил справиться со своими проблемами! Но он мне говорит: “Давай переставлять кровати”. – “Позволь, но разве не для того ты принес доски, чтобы положить на свою кровать? Зачем же теперь меняться?” Он встает в позу: “Доски рассчитаны, именно для такой кровати, как у тебя, ну, ты будешь меняться или нет?” Это было сказано таким тоном, будто я ему должен сто рублей. Без дальнейших обсуждений мы переставили кровати…

И еще в нашей жизни с ним часто происходят конфликты из-за уборки в комнате: “На полу пыль!” – делает он мне “тонкий” намек. Ну неужели у меня глаз нет, я и сам вижу, что грязно. Но ведь это же не значит, что тут же я должен срываться с места и бегом мчаться мыть пол? Когда будет подходящее настроение, тогда и помою, но его главный принцип таков: “Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня!” Совершенно идиотский принцип, я сам прекрасно знаю, что и когда мне делать.

3. Молодая женщина психотипа Дон Кихот работает в НИИ. Ее подопечный – дипломник психотипа Максим. Руководитель с самого начала дала себе установку на хорошее отношение к дипломнику, она внимательна к нему и очень тактична, – он также тактичен и предупредителен в отношении к ней. Позднее дипломник стал аспирантом, затем, сотрудником той же лаборатории. Его отношения с бывшей руководительницей его диплома сохраняются вежливыми и уважительными. Сохраняют они и прежнюю дистанцию: всегда корректный молодой человек ни разу не повел себя развязно и грубо, чего Дон Кихот терпеть не может.

С годами он преуспел в работе и вот уже – она в его подчинении. Вот ее устный отзыв о нем:

– Несмотря на его высокое положение, он не стал относиться ко мне по-другому, по-прежнему тактичен и не забывает о том, что я старше его. Бывает, даст мне задание, а я все равно сделаю по-своему, и он даже не протестует, мирится с таким положением дел… Наверное, не было человека, с которым мне бы так хорошо работалось!

Итак, перед нами три случая отношения ревизии, причем между теми же самыми психотипами. Вчитайтесь внимательно: что между ними вы найдете общего? Положа руку на сердце – почти ничего. В первом случае мы получаем хрестоматийный вариант: Максим ощущает сильный дискомфорт по интуиции возможностей (ЧИ), самой сильной функции у Дон Кихота. Максиму трудно понять, как это можно с ходу “усмотреть” результат, не проводя последовательных вычислений. Его обижает та легкость, с которой это получается у его приятеля. Ему это кажется несправедливым!

Во втором примере, похоже, ситуация обратная. Кто кого, в самом деле, ревизует? Ведь именно Дон Кихот испытывает давление и дискомфорт от такого жесткого сочетания, как две сильные функции Максима (БЛ-ЧС): неукоснительный режим дня, притязание на лучшую кровать, лучшее место в комнате! Что же заставляет Максима подвергать соседа по комнате столь жесткому прессингу? Вероятно, не только его сильные функции, но, прежде всего, его воспитание – чувствуется, что человек он не слишком деликатный и недалекий. Его сосед по комнате, видимо, более щедр, более разумен и способен идти на компромисс… И вот результат: Ревизуемый активно давит на Ревизора и при этом явно имеет успех!

Наконец, третий пример представляет нам нечто совершенно идиллическое. Оба партнера демонстрируют высочайшую культуру отношений, в результате от пресловутой “ревизии” вообще ничего не остается, тем более, что у обоих есть возможность контактировать по сильной функции (БЛ), то есть вести разумный диалог. Соблюдается и дистанция возраста, и служебного положения, что позволяет каждому работать своими методами, уважая при этом методы партнера и не вмешиваясь в них.

Вообще говоря, чем более тесными являются отношения, тем опаснее ситуация ревизии. Особенно это справедливо для отношений семейных, где общение неизбежно происходит на очень близкой дистанции. В процесс общения здесь, так или иначе, вовлечены все функции, так что отношение ревизии принимают зачастую довольно тяжелый характер. При невозможности уйти от такого общения не исключена и возможность психического заболевания (чаще всего у Ревизуемого). Автору известна только одна относительно благополучная семья, где супруги (он – Максим, она – Наполеон), находясь в отношениях ревизии, тем не менее научились ладить друг с другом. Изучив соционику и осознав причины своих конфликтов, они организовали свою жизнь таким образом, что периодически могут “отдыхать” друг от друга: муж нашел выездную работу и примерно через каждые три месяца уезжает в длительные командировки. Но даже и при такой жизни жена (Ревизуемый) чувствует довольно сильное давление своего мужа, однако вопрос о разводе в этой семье не обсуждается».