Сложные отношения со сходными жизненными установками и противоположными программами их реализации. Партнёры трезво оценивают друг друга, но для реализации похожих целей партнёры используют противоположные методы, что часто настраивает обоих на критический лад по отношению друг к другу.
Родственные напоминают отношения далеких родственников, которые говорят о формально нужных в данных условиях вещах, соблюдая законы вежливости и гостеприимства, но не желают особо вникать в подробности отношений друг с другом. Партнер может привлечь только на расстоянии. При близких контактах после обмена информацией становится скучно, возникает напряженность из-за неумения разрушить установившееся однообразие. В этих отношениях трудно раскрыть себя. В совместных делах происходит взаимное вмешательство, так как партнеры руководствуются противоположными методами действия. В результате пропадает уважение друг к другу. Из-за обостренного видения недостатков другого, партнерам не хватает должного такта при оценке его деятельности.
В методах выполнения одной и той же работы взаимопонимания тоже нет. Их наиболее развитые поведенческие функции противоположны. Пока оба на равных, они этим не задевают друг друга, особенно если оба интроверты, но когда один является начальником другого или при ином неравенстве позиций, это может привести к разногласиям и конфликтам. Совместная работа может быть успешна только, если объём и время общения ограничены. Часто присутствует взаимная критическая оценка, замечания придирки по мелочам.
Родственные отношения утомляют темпераментным однообразием, требуют большой коммуникативной дистанции и новых знакомств. Возникает потребность в самостоятельности и свободе друг от друга. Нет ничего хуже для них, чем запереться в четырех стенах без свежей информации. Широко распахнутые двери в мир, интерес к новинкам и сенсациям поддерживают их экстравертный характер.
В компании эти отношения значительно улучшаются, потому что поведение партнера в контактах с другими людьми обычно очень нравится. В этом отношении “родственникам” есть чему поучиться друг у друга. Шансы на обучение, несомненно, тоже есть, так как речь идет в данном случае как раз о тренируемой словесно-поведенческой функции каждого из них. Один может научиться сдержанности, а другой, наоборот, большей активности. Родственный партнёр может показать решение ваших проблем, причём такое, которое вам и в голову не пришло бы.
Рассказы друг друга воспринимаются как малоинтересные, внимание пары устремляется на окружающих людей и их способности. Чем разнообразнее, любопытнее окружающая их среда, тем лучше взаимопонимание и в самой паре. При совместном принятии решений партнеры вынуждены напрягаться. Случаются также маломотивированные вспышки агрессивности, а затем следуют выяснение отношений и поиски причин размолвки.
Родственные отношения характеризуются тем, что партнеры стремятся к сходным целям, но достигают их противоположными методами. “Родственники” хорошо чувствуют противоречие между собой, но далеко не сразу решают, что с этим делать. В этих отношениях взаимность держится только на одинаковых чувствах по отношению к кому-нибудь третьему.
Родственные отношения не пробуждают интереса к обсуждению конкретных событий, которые произошли только что с кем-либо из партнеров. “Родственникам” неплохо обсуждать все интересные новинки, увлекательные открытия или сенсации. В такой паре нельзя навязывать конкретные решения или поступки, воспринимаются положительно лишь общие советы по теме.
Партнёры стремятся сохранить завоёванные позиции. Несмотря на интерес к занятиям другого, оба остаются при своем мнении. Похожие чем-то внешне, “родственники” внутренне очень различны. Несмотря на тягу к внешним впечатлениям, каждый ожидает от другого возврат к привычному состоянию. Переход на новые правила игры болезнен.
С течением времени родственные типы расходятся все больше, становясь на крайние позиции. Сбросив напряженность во время столь характерного для инволюционных отношений сбоя, партнеры начинают новый раунд общения, заставляя себя забыть о прежних разногласиях.
В семье эти отношения тяжелее ревизных, так как порождают недоверие друг к другу и не дают чувства собственной значимости.
Оба партнёра имеют одинаковую вертность: экстраверты начнут быстро уставать от активности друг друга, а интровертам станет не хватать умения партнёра менять ситуацию, открытости для общения.
Отсутствует поддержка по суггестивным каналам плюс давление творческих функций на болевые. Следовательно, только партнёр позволяет себе расслабиться и развернуть своё творчество (что в рамках семьи вполне естественно), как тут же попадает по больному месту другому. Партнёрам приходится постоянно контролировать свои естественные порывы, дабы избежать конфликтов.
Пример такого взаимодействия в семье описан у Е. Филатовой в книге: «Искусство понимать себя и окружающих». Рассказывает девушка психотипа Есенин:
«Муж у меня психотипа Бальзак. Сверхпунктуальный, иногда даже зануда. Зато работает очень много, если есть настроение и необходимость, и умеет это делать. Когда серьезен, кажется чем-то недовольным, сердитым. “Распугал” всех моих подруг. Одна (Джек) говорит: “Когда вижу Э., становится стыдно. Человек работает, а мы тут болтаем всякую ерунду, нет – чтобы делом заняться. Да и мешаем ему, к тому же”.
Основная проблема наших взаимоотношений и основной источник ссор – его и моя “бесчувственность” в некоторых вещах. Он считает, что проявить внимание к человеку означает, в первую очередь, – сделать что-то для него. При этом неважно, с каким видом и с какими словами. И требует того же от других. Поэтому, если он меня попросил что-то сделать, а я забыла (так как посчитала это не очень важным – да, надо помыть бутылки, пришить пуговицу, проверить текст на наличие ошибок, но это можно и потом), и он мне не напомнил, то потом начинается: “Тебе плевать на мои просьбы, и на меня тоже”; меня такие тирады просто выводят из себя. И я, хоть и виновата, обижаюсь еще сильнее: кидаться такими словами из-за непришитой пуговицы? Или это уже последняя капля? И чем же я ему так досадила? И т. д. Он, в свою очередь, меня не понимает: из-за чего я распыляюсь и уже в слезах? Он же это так просто сказал, для вящей убедительности. Вовсе он так не думает. Это я хочу поссориться.
Недавний характерный эпизод. Заходим мы в аптеку. Я подаю рецепт, его мне возвращают – не хватает какой-то печати. Я в возмущении: медсестра, давая мне рецепт, сказала, что больше ничего не надо. Спешу поделиться своими чувствами с мужем. Жду в ответ нечто вроде: “Да, медсестра, конечно, все перепутала, но ты не расстраивайся – сейчас дойдем до поликлиники и поставим печать”. И слышу: “Вот, я тебе всегда говорил, что надо быть внимательнее, надо было спросить, уточнить…” Никакие мои доводы не помогают: сама виновата, и все тут. Причем, чувствуя мое внутреннее неприятие вообще правильных, но абсолютно ненужных и даже вредных в этой ситуации слов, он еще и усугубляет положение, развивая дальше свою мысль, не обращая внимания на мои просьбы: “Хватит уже, давай не будем об этом”. В результате я в истерике, он рассержен и обижен: вроде бы безобидная, спокойная беседа, а я словно ищу повод для ссоры. Где он не прав? Разве это плохо, когда тебе лишний раз напомнят о том, что надо внимательнее относиться ко всему, особенно если дело касается тебя лично? Мои доводы, что для наставлений надо выбирать время, да и вообще для любых слов – и время, и форму, – воспринимаются негативно: мол, если он будет задумываться над каждой фразой – как и когда ее говорить, – то потеряет массу времени, сил, разве что не сойдет с ума, во всяком случае, будет близок к этому. Я, в свою очередь, чуть ли не в ярости: а как я нахожу время на все это? А что будет, если я начну говорить все подряд, без всякой внутренней цензуры? Он мне: “Говори. Зачем копить в себе злость? Лучше все выплеснуть сразу и забыть”. То, что есть вещи, которые забыть очень трудно, почти невозможно, он понять не, хочет. Или не может. Слова для него – это так, практически незначащие вещи. Не говоря уже о тоне, выражении лица и др. Для меня, увы, это чуть ли не основной источник информации об отношении людей. Причем важно все: и что, и как, и когда.
Если он не сделал что-то по моей просьбе, мне очень легко это простить. Могу не заметить и не испытать даже легкой досады. В последнее время, правда, возникает желание мстительно заметить: вот как, а сам? Причем это исключительно из мести за его слишком частые прошлые замечания по поводу моего невнимательного и наплевательского отношения к нему лично. Но если я это замечу даже в шутливой форме, он будет переживать, как будто допустил серьезный промах и действительно виноват передо мной.
В этом печальном рассказе очень характерно проявление функций 2-го канала супругов. Каждый уверен, что в любых ситуациях подходит только его способ действия: Есенин считает самым главным эмоциональное участие, Бальзак – деловую помощь. Поскольку, к тому же, 2-я функция каждого из них давит на КНС партнера, супруги часто ссорятся. К сожалению, в близких отношениях трудно избежать давления сильных функций на КНС, если такая возможность изначально заложена в структурах психотипов».
Родственные отношения помогают людям решить проблему поиска своего места в жизни и обществе.
Задача родственных отношений – поиск взаимопонимания. Нужно научиться отступать в критических ситуациях, идти на компромисс и стараться спокойно выслушивать партнёра. В этих отношениях основная реакция – раздражение, его трудно скрыть и ещё труднее побороть, следовательно, нужно научиться сохранять спокойствие и уверенность в себе в самых сложных и провокационных ситуациях.
Дополнительная информация:
Блинчевская Е.В. «Соционика. Родственные ИО. Добрым быть выгодно».